Вслед за крестьянским движением в России развернулось оживленное студенческое движение. Непосредственным поводом к нему послужило введение новых университетских правил, запрещающих всякие формы студенческих объединений и вводящих обязательную плату за обучение (что практически закрывало доступ в университеты юношам из необеспеченных семейств). Но за этим частным поводом стоял и общий, главный повод, тот самый, который лежал в основе событий, вызвавших крестьянское движение,- решительный и явный поворот правительства Александра II в сторону реакции.
Особенно бурно развивалось студенческое движение в Петербурге, где состоялась мощная студенческая демонстрация (участвовало около тысячи человек); после демонстрации университет был временно закрыт и начались уличные избиения и массовые аресты студентов. Герцен откликнулся на эти события статьей, в которой писал, что с молодыми людьми поступили так же, как с поляками, так же, как с крестьянами, и так же, «как еще десять раз поступят, если бессмысленное правительство будет ходить на воле...»
- Я слышал, что в Москве события протекали гораздо спокойнее, чем в Петербурге, - заметил Герцен.
- Не в этом дело. Письма интересны для характеристики наших старых московских знакомых...
Последнее слово Огарев произнес так, что Герцен тотчас протянул руку к письмам.
Все три подтверждали, что в Москве студенческие волнения приняли самую мирную форму. Тем не менее профессора - среди них были и старые, близкие друзья Герцена и Огарева - отнеслись к справедливым требованиям студентов как к бунту и одобрили арест «зачинщиков».
- Вот тебе и наша альма матер, - сказал Огарев, когда Герцен прочел письма, - тот самый университет, в аудиториях которого мы провели святейшие минуты юности, где окончательно сложилась и окрепла та идея борьбы, которой мы остались верны всю жизнь... Как грустно и больно!
Д. Брегова. Всегда вместе с тобой. М., «Детская литература», 1964, стр. 161, 162.