Отечественная война 1812 года

Донесение русского посла в Париже князя А. Б. Куракина Александру I о готовящемся нападении Наполеона на Россию 6(8) февраля 1811 г

Ваше и. в-во по содержанию моих депеш можете судить, какое впечатление произвел на императора Наполеона наш новый тариф (Новое положение о ввозе и вывозе товаров от 19 (31) декабря 1810 г )Еще прежде его обнародования слухи о войне уже были распространены как во Франции, так и в Германии; можно даже сказать, что со времени женитьбы императора (Брак Наполеона с дочерью австрийского императора Франца Марией-Луизой в 1810 г) они никогда не переставали; тревожить Европу. Как ни старалось французское правительство их опровергать, оно не могло их совершенна заглушить потому, что принимаемые им меры находились постоянно в противоречии с его словами и расточаемыми им уверениями. Целые страны, присоединены во время мира и без всяких поводов, кроме удобства для Франции; удаление от верховной власти государя, близкого родственника (Захват в 1810 г. Наполеоном герцогства Ольденбургского, ко­торым владел дядя Александра I) Вашего в-ва и который обязан своими владениями щедрости покойного императора, Вашего августейшего родителя, которому были возвращены его владения особою статьею Тильзитского договора, этой основы наших теперешних отношений к Франции, вот факты, против которых конечно ничего не значат никакие уверения. Испуганный свет видит в них предвестия новых потрясений. Все державы находятся под властию или под влиянием французского правительства; все взоры обращены к России и во всех поступках императора Наполеона полагали видеть систему, направленную против ней, и которая должна рано или поздно привести к разрыву. Новый тариф и еще более то, как он здесь был принят, подтвердили это мнение...

Бросив взгляд на карту Европы, мы увидим, что от Пиренеев до Одера, от Зунда до Мессинского пролива - все Франция, и не может не следовать внушениям воли императора Наполеона. Там нельзя рассчитывать ни на какое другое содействие, кроме того, какое может представить ненависть народов против их угнетателей; но известно, как ненадежны подобные союзники и какое существует различие между характерами испанцев и голландцев, немцев и даже итальянцев. За этими мелкими государствами, которые теперь уже можно считать присоединенными к французской империи, находятся остатки двух монархий (Пруссии и Австрии), когда-то могущественных, но теперь ослабленных, едва влекущих истощенное существование и которые могут быть разрушены при первом подозрении Франции, что они находятся в связях с нами. До сего времени их отношения сомнительны; их собственные, хорошо понятые, выгоды влекут их к России; потому что если она погибнет, ни от куда они не могут ожидать спасения! Но сила обстоятельств, ложные расчеты малодушия, столь свойственные двум кабинетам, венскому и берлинскому, их увлекают под иго Франции. Я не буду удивлен, если узнаю, что Австрия и Пруссия даже теперь еще не пришли к предварительному решению, так они хотят обманывать себя и скрывать приближение переворота, которого они будут неизбежными жертвами, одна прежде, другая после. Нам следует вывесть их из этого положения неизвестности, нам необходимо знать, как мы должны себя держать в отношении к ним. Положение Пруссии самое трудное, ее крепости в руках французов, ее финансы истощены, ее войска уменьшены и находятся под угрозою быть уничтоженными прежде, нежели они могут собраться. Можно опасаться, что для нее не осталось уже ни времени, ни возможности присоединиться к той стороне, которая наиболее соответствует ее действительным выгодам. Поток может увлечь ее прежде, нежели она на что-либо решится. В высшей степени необходимо войти с нею в соглашения как можно скорее, предваряя тот момент, когда ей придется выбирать между Россиею и Франциею и чтобы она знала, чего она может надеяться от нас в том случае, если возбудит неудовольствие императора Наполеона, и чтобы мы также знали, на что мы можем рассчитывать с ее стороны. (Этот вопрос конечно сводится не более как к 60-ти тысячам войска; но во всяком случае лучше иметь их за себя, нежели против себя.

Представляются другие более важные соображения в отношении к Австрии. Австрийская армия простирается по крайней мере до 200 тысяч; эта держава может иметь еще больший вес в делах Европы. Сторона, к которой она склонится, будет иметь большое значение как для ней, так и для нас. Вашему и. в-ву хорошо известны мои взгляды на этот кабинет, равно как и тщетные мои усилия во все продолжение моего посольства в Вене, чтобы установить соглашение между ею и нами, которое так согласно с обоюдными нашими выгодами и так необходимо для них. Положение, в котором он находился в то время и особенно совещания в Эрфурте (Между Александром I и Наполеоном в 1808 г ), возбудившие большое беспокойство в австрийском императоре, сделали его невозможным, несмотря на все мои усилия. Еще труднее достигнуть соглашений с Австриею в настоящее время; поэтому я позволяю себе предложить Вашему и. в-ву, чтобы вы предписали сделать новые попытки при венском дворе с тою целью, чтобы достигнуть не содействия нам, но лишь нейтралитета...

Сборник Российского Исторического Общества. т. 21. СПб., 1877, стр. 329-334.