«Колокол» - свободный русский журнал

- Друг! - произнес он наконец, подойдя к Огареву почти вплотную; глаза его блестели ярче обычного. - Да понимаешь ли ты сам, какая замечательная, поистине светлая мысль пришла тебе в голову? Журнал, свободный русский журнал! Это будет наше главное жизненное дело, и я уверен, теперь-то наше вольное слово и в самом деле зазвучит во всех уголках России. Мы обратимся ко всем передовым, свободомыслящим русским с призывом к борьбе. Что ж, давай ударим в набат!

- Как ты сказал - в набат? - переспросил Огарев.

- А разве не так? - в свою очередь спросил Герцен.

- Вот именно, что так... А не назвать ли нам наш новый журнал «Набат»?.. Или нет, лучше «Колокол»... Пусть себе звенит на всю Россию... А?

- «Колокол»... - повторил Герцен про себя. И снова, на этот раз строго, чутко прислушиваясь к сочетанию звуков: - «Колокол»... Да, кажется, хорошо. Кстати, в Новгороде я слышал одну старинную легенду, возникшую, если не ошибаюсь, еще при Иване Грозном. Рассказывают, что этот жестокий самодержец, покорив Новгород и решив уничтожить последние следы новгородской вольности, приказал отправить«в ссылку» знаменитый вечевой колокол. По приказу царя его взвалили на телегу, но в Валдайских горах лошади споткнулись, колокол упал и разбился. И вот тысячи осколков, превратившись в маленькие валдайские колокольца, разлетелись по всей Руси, звеня славу Великого Новгорода и разнося скорбную память о его старинных вольностях. Красивая легенда, не правда ли?

- Очень! - горячо отозвался Огарев. - Недаром и по сию пору набатный вечевой колокол - символ гражданственности и древней свободы. По-моему, весьма удачное название для журнала, который призван будить революционную мысль!

- Так, значит, ударим в вечевой колокол?!

- Но уже сейчас мы можем самым категорическим образом настаивать на отмене крепостного права: общее сочувствие нам обеспечено. К счастью, многие уже понимают, что уничтожение крепостного права, этой нечистой совести России, - самый первый и необходимый шаг в нашем развитии; понимают, но, увы, занимаются бесплодными спорами! И это в то время, когда сердце и совесть просят решительных действий, когда голодный крестьянин оставляет незасеянным свое поле и идет на барщину, а дворовый со стиснутыми зубами ждет розог! Да, пусть на первый случай все наши знамена соединятся в одном - в знамени освобождения крестьян с землею. Долой дикое крепостное право! Долой дикую барщину и оброк!

- Хорошо. Итак, в первое время программой журнала будет программа «Полярной звезды», то есть освобождение крестьян, уничтожение сословий и освобождение слова от цензуры.

- Добавь: «Освобождение податного состояния от побоев».

- Кстати, ты помнишь, что Лермонтов в своем известном стихотворении уподобляет поэта-гражданина «колоколу на башне вечевой»?

- Помню, конечно: «Народ внимал ему в немом благоговенье»...

- Да-да. А «Песнь о колоколе» Шиллера помнишь??- снова спросил Герцен.

- Помню только эпиграф: «Зову живых. Оплакиваю мертвых. Сокрушаю молнии».

- Слушай, а ведь неплохо, а?

- Давай возьмем эти слова девизом. Не весь эпиграф, а

только начало его.

- Но получается совсем другой смысл...

- Ну и что ж? Ведь это как раз тот смысл, который нам нужен Vivos voco. (Зову живых) Призываем живых, то есть тех рассеянных по всей России людей мысли и добра - мужчин и женщин, студентов и офицеров, крестьян и купцов, - которые краснеют и плачут, думая о крепостном состоянии, о бесправии в суде, о своеволии полиции, которые пламенно хотят гласности и с сочувствием читают нас! Мы будем обличителями злодеев, грабящих народ, мы потащим их на лобное место, сделаем смешными и жалкими. Смех - великое оружие, и мы сумеем использовать его.

- А собирание и организация революционных сил? Ведь наш «Колокол» должен выполнять и эту роль...

- Это само собой разумеется! Однако не будем заглядывать далеко вперед, давай-ка лучше поскорее примемся за работу!

Д. Брегова. Всегда вместе с тобой. М., «Детская литература», 1964, стр. 52-53, 56-57.