Морозовская стачка

Чтения и беседы Моисеенко, пылкие речи Волкова не пропали впустую. Среди ткачей чаще и чаще стали раздаваться возгласы: «Так жить нельзя!» Морозовские рабочие уже по-иному смотрели на «колдуна» - хозяина и уже готовы были выступить на борьбу с ним. Нужно было только выбрать день, чтобы организованно начать стачку. Сама жизнь указала этот день...

По распоряжению Тимофея Саввича 7 января (старого стиля) было объявлено рабочим днем, тогда как раньше этот день «Ивана-крестителя» считался праздником. Моисеенко и Волков решили использовать этот случай.

Обойдя корпуса и убедившись, что работа везде прекращена, Моисеенко направился в Зуево, где в одном из трактиров должны были собраться ткачи. В трактире Петр Анисимович увидел Волкова, что-то горячо говорящего столпившимся вокруг него рабочим. Один из них, заметив вошедшего Моисеенко, крикнул: - Ну, вот и все! Фабрика стоит!

- Нет, это еще не все, это только начало, - ответил Моисеенко. - Теперь нам нужно обсудить, как поступать дальше.

Мануфактур-советник решил не делать никаких уступок рабочим и как можно скорее подавить выступление вооруженной силой.

В ночь на 8 января из Владимира в Орехово прибыли экстренным поездом два батальона 12-го Великолуцкого полка. Вместе с ними приехали владимирский губернатор, начальник губернского жандармского управления и прокурор владимирского окружного суда.

Морозовские ткачи не подозревали, что их стачка встревожила не только хозяина фабрики, но и все начальство, от исправника до царя...

В два часа пополудни второго дня стачки из Москвы приехал Тимофей Саввич Морозов. Немедленно началось совещание.

На этом совещании было выработано следующее объявление:

«Объявляется всем рабочим ткацкой и прядильной фабрик... что те взыскания, которые сделаны с них за плохие работы с 1 октября 1884 года по 1 января 1885 года, им возвращаются, и притом всем им делается расчет.

Затем желающие поступить на работы могут быть вновь приняты на тех же условиях, которые были объявлены при найме 1884 года».

После совещания Тимофей Саввич уехал в Москву, а губернатор приказал прочитать объявление в казармах. Оно было встречено свистом и криками. Рабочие заявили, что на предложение Морозова они не согласны и на работу не выйдут.

Днем к губернатору приходили уполномоченные от рабочих, устно предъявили свои требования и очень смело говорили.

...Морозов надеялся в несколько часов смирить рабочих, но прошло уже четыре дня, а стачка все еще продолжалась.

За эти дни Моисеенко и Волков составили и переписали в тетрадку требования, которые решили подать Морозову.

Когда Д1оисеенко и Волков подходили к переезду, там уже. собралась огромная толпа.

- Ну, Василий Сергеевич, что-то затевается, - сказал Петр Анисимович. - Вдвоем нам идти не следует, могут обоих арестовать. Кто-нибудь один должен передать требования.

- Я передам, - ответил Волков и взял у Моисеенко тетрадку.

Вскоре к переезду прибыл губернатор и предложил рабочим начать работу или получить расчет. Голос губернатора потонул в возмущенных криках толпы. К нему подошел Волков и протянул тетрадку.

- Тут написаны наши условия, на которых мы согласны работать. Прикажите прочитать их, чтобы все слышали.

- Здесь не место заниматься чтением, - нахмурился Судиенко и махнул платком: это был знак, по которому казаки окружили Волкова и человек пятьдесят рабочих, стоявших впереди.

Толпа заревела, двинулась на казаков. Они тронули лошадей, уводя арестованных. В толпу врезались солдаты и конные стражники, над головами людей замелькали нагайки и приклады винтовок...

Весть об аресте и избиении рабочих быстро облетела все казармы. Со всех сторон к фабрике бежали ткачи, прядильщики, плисорезы, красильщики выручать товарищей.

У фабричных ворот стояла воинская охрана. Толпа смяла ее и ворвалась во двор. Здесь рабочих встретила рота солдат. Закипела свалка; она прекратилась, когда появились уведенные казаками - выбив дверь, они ушли из-под ареста...

А. Перегудов. В те далекие годы, стр 391 - 442