«На Шипке все спокойно»

Царь с наследником, покинув армию, уехали в Петербург. После их отъезда войска больше не пытались брать Плевну штурмом, а, отрезав ее от основных турецких сил, заставили капитулировать.

Положение изменилось. Гурко разработал план зимнего наступления на Софию и в направлении Константинополя. Скобелев готовил своих солдат, казаков и болгарских ополченцев к решающей схватке и прорыву турецких укреплений в районе деревень Шипка - Шейново.

Однажды, когда на балканских возвышенностях наступили холода, выпал обильный снег и по-российски закрутились бешеные метели, Верещагин побывал в одной из дивизий генерала Радецкого. Дивизия занимала оборону на Шипкинском перевале. А генерал, любитель кутить с утра до вечера, находился в пяти верстах от расположения своих войск, в теплой землянке, под надежным прикрытием бревенчатого навеса. Радецкий отсиживался в тепле и безопасности.

Скрывая истинное положение от начальства, генерал ежедневно слал в штаб верховного главнокомандующего и в Петербург одно и то же телеграфное донесение: «На Шипке все спокойно». Между тем солдаты погибали не столько от турецких пуль, сколько от морозов и ураганных метелей. Обмороженных солдат изо дня в день отвозили партиями в госпиталь, в город Габрово. Дивизия таяла, пополнялась резервами, медики не успевали справляться с обмороженными, а Радецкий неизменно докладывал командованию: «На Шипке все спокойно».

Верещагин пробрался в горы, где оборнялись и замерзали заметаемые снегом солдаты. Он набросал карандашом этюды будущих картин:

«Снежные траншеи на Шипке», «На Шипке все спокойно» - показал их Радецкому.

- Ваше превосходительство, на Шипке не так уж спокойно, как вам кажется. Вот, обратите внимание: этот набросок сделан мною с натуры. Солдаты сидят и лежат, скрючившись, в своих холодных шкнелишках, в изношенных сапогах, не в землянках, а в окопах, вырытых прямо в снегу. Единственное спасение от холода - башлык. Но этого, как видите, недостаточно. Народ умирает от холода, а интенданты - не секрет! - воруют и дуются в карты. Им, ваше превосходительство, и дела нет до мученика солдата...

- Позвольте, позвольте, - рьяно запротестовал Радецкий. - Адыотант, сюда!.. Поглядите, что изобразил художник. Так ли это?

- Ему видней, он там был. Полагаю, что так, ваше превосходительство. Есть обмороженные, есть насмерть замороженные. Кто же мог ожидать таких холодов!

К. Коничев. Повесть о Верещагине. М. - Л. «Советский писатель», 1964, стр 184-186